Згоден
Продовжуючи перегляд сайту, ви погоджуєтеся з тим, що ознайомилися з оновленою політикою конфіденційності та погоджуєтеся на використання файлів cookie.
Городской сайт продолжает раскрывать малоизвестные страницы истории нашего города.
Совсем недавно мы рассказывали об истории эпидемий в Екатеринославе – холеры и тифа. Затем мы осветили историю наводнений в нашем городе.
Почти тропическая жара, которая стояла в нашем городе несколько недель, а также недавняя трагедия в Луганской области дали повод вспомнить еще одну интересную тему из серии катастроф. Пришел черед рассказать об истории пожаров в Екатеринославе. Пожары были важной частью истории «деревянного города», которым был Екатеринослав до конца XIX века.
В июне 1885 года, 135 лет назад, случились одни из самых страшных пожаров в истории Екатеринослава. Этот печальный «юбилей» – повод вспомнить историю пожаров в городе на Днепре.
Почему пожары были характерны для Екатеринослава? Когда случились самые катастрофические пожары? Какие постройки они затронули? Как боролись с пожарами 150 лет назад?
Н а эти вопросы ответит давний друг Городского сайта, кандидат исторических наук, заведующий отделом Днепропетровского Национального исторического музея имени Яворницкого Максим Эдуардович КАВУН.
«Пожары в старом Екатеринославе, в основном застроенном деревянными и глинобитными зданиями, были довольно частым явлением, особенно в засушливые годы, - рассказывает Максим Кавун. - А лето 1885 года было на редкость жарким и засушливым.
Екатеринослав с самого начала своего существования, задуманный как Петербург на Днепре, оказался наполовину сельским городом. В 1840 году в городе насчитывалось всего около 40-ка каменных и более 800 деревянных зданий.
Поэтому неудивительно, что в условиях засушливой степной местности пожары в старом городе были частым явлением. Город в низинной части был застроен деревянными одно-двухэтажными сооружениями. Огонь быстро перекидывался с одной галереи и крыши на другую, уничтожая целые кварталы.
Где был эпицентр пожаров в старом Екатеринославе? Везде.
Это и кварталы складов и лабазов в центре города – Железная (сейчас - Европейская), Упорная (Глинки) и другие улицы. Это и слободки на окраинах, застроенные ужасными хатенками. Например, слободка Млынки, размещавшаяся на месте Троицкого рынка и квартала со зданием СБУ и МВД. В условиях старого Екатеринослава все районы города были практически одинаково подвержены буйству огненной стихии.
Самые известные пожары в истории Екатеринослава случились летом 1864 года и надолго запомнились обывателям.
Они начались 31 июля , и часто повторялись на протяжении всего следующего месяца. Особенно большой пожар возник 16 августа, когда при сильной засухе и поднявшемся порывистом ветре огненная стихия уничтожила 125 построек в центральной части города.
С 24 августа по 6 сентября пожары происходили почти ежедневно . Появились слухи об умышленных поджогах. Обвиняли в этом людей «неблагонадежных» или сторонников «польской партии». Дело в том, что перед этим было подавлено очередное Польское восстание, и молва приписывала пожары подпольщикам польской национальности. А в Екатеринославе польская община существовала. Скорее всего, слухи о поджигателях распускала полиция.
Именно так было в Петербурге в мае 1862 года, когда во время майских пожаров все кивали на поджигателей. Да и меры по борьбе с пожарами в Екатеринославе напоминали столичные. Здесь, так же, как в Петербурге, было установлено нечто вроде военного положения. Губернатор назначили особую следственную комиссию по выяснению причин возникновения пожаров. Вооруженные воинские патрули и полицейские команды круглосуточно обходили улицы города. Были произведены обыски буквально по всему городу, причем арестовано до 100 человек «неблагонадежных», подозреваемых в поджогах. Часть из них, как «оказавшихся без письменных видов», была выслана из города, а об остальных собирались «надлежащие сведения».
Великолепные мемуары о пожарах 1864 года оставил Андрей Михайлович Достоевский, брат писателя, работавший в 1860-1865 годах губернским архитектором. Он тоже, кстати, подтверждает версии о поджигателях.
«С конца Июля и весь Август /и даже Сентябрь/ Город Екатеринослав был в напряженном состоянии. Дело в том, что в это время начали случаться в городе частыя пожары, почти ежедневныя.
Сперва приписывали это простой несчастной случайности, но впоследствии начали убеждаться, что /это/ были поджоги! И это действительно и было так! Обывателями получались подмётныя письма, с предварением о пожарах, и предварения эти в большинстве случаев подтверждались и оправдывались.
На Город напала паника! Пожарная команда, очень недостаточная и в спокойное время, теперь являлась вполне атрофированною. Часто случалось, что в одно время появлялось два три пожара в различных местах, тогда на некоторыя из них пожарная команда и вовсе не появлялась.
Но замечательно было то обстоятельство, что пожары случались преимущественно днем, но не ночью; говорили что стены зданий намазывались каким то составом, который от солнечной теплоты воспламенялся и производил мгновенный пожар. — Тревога давалась знать колокольным звоном /или набатом/, который удручающим образом действовалъ на нервы.
Все обыватели ежеминутно находились на чеку!… Я помню и мы, сложив свои главнейшие и более ценные пожитки в два больших сундука, держали их запертыми, [и] связанными, крестообразно веревками, и запечатанными, — и денно и нощно на дворе, что бы при первой тревоге отнести их в более безопасное мѣсто.
Поджоги приписывались, и вероятно не без основания, влиянию Польской Пропаганды, которая в роде отрыжки действовала поджогами и во внутренних Губерниях. Но благодаря Бога, с Сентября месяца тревога начала утихать и пожары постепенно прекратились!».
Пожары лета 1885 года, то есть 135 лет назад, почти повторили пожары 1864 года. Благодаря сохранившимся в библиотеке исторического музея номерам газеты «Степь» мы можем представить себе картину этой катастрофы.
Газета «Степь» от 1 июля 1885 года описывала поистине апокалиптическую картину буйства огня в старом Екатеринославе:
«С воскресенья, 23-го июня, у нас ежедневные пожары, иногда по нескольку в день. Мы перечислим здесь только важнейшие. В воскресенье – в 4 часа дня сгорели два флигеля и сараи во дворе Белозерова на Караимской [Ширшова, ныне Вячеслава Липинского – примечание Максима Кавуна] улице, где между прочими особенно пострадал аптекарский магазин, лишившийся всего своего склада. В понедельник, 24 июня, в 8 час. утра загорелся дом Станиславских, где помещается городская женская прогимназия; но, благодаря совевременно прибывшей пожарной команде, пожар остановлен в самом начале и ограничился деревянною галлереею дома; при этом сильно расшибся наш уважаемый брандтмейстер, упавший со втораго этажа, и доктор Маркильс, у котораго в суматохе похитили почти все платье.
В шесть часов вечера того же дня сгорел сарай в доме Минакова на Дворянской улице; во вторник с 10 часов утра и до 2 дня горел квартал между Железною [Европейской – Максим Кавун] и Харьковскою улицами. По слухам пожар этот начался с хатенки во дворе Шерешевскаго, от нея огонь перешел сейчас же на сарай дома Кулабуховых, к галерее дома Шерешевскаго и на сахарный склад Зайцева, помещавшийся на том же дворе Шерешевскаго; а отсюда сразу загорелись постройки в шести смежных дворах, где тоже находились склады сала, канатов, хлеба.
Здесь сгорела еврейская синагога и сгорела совершенно даром, единственно от недостатка пожарных инструментов: не только трубы, но даже багры и топоры с бою переносились из одного двора в другой. Говорят, во время этого пожара, ограблен фотограф Иванов.
Затем, в среду 26-го июня, в Млинках [слободка на месте Троицкого рынка и здания СБУ – Максим Кавун] в одиннадцатом часу утра сгорело до пятнадцати домов; в три часа там же сгорело еще несколько домов; в доме Кравцова, на углу Упорной и Железной улиц [Глинки и Европейской улиц], говорят, три раза загоралось сено и тряпье в сарае, и будто, пойман здесь один поджигатель. В четверг, в двенадцатом часу утра опять пожар».
Автор статьи подытоживал:
«Переполох всеобщий; все ходят в страхе; недостаток пожарных инструментов сильно бьет в глаза; пожарная команда и полиция вполне изнурены; дождей нет; все страшно высохло и страшно легко воспламеняется. Говорят о находимых то тут, то там подметных письмах».
Пожары 1885 года хорошо освещались в местной прессе . Благодаря этому хронология событий дошла до нас гораздо полнее, чем в воспоминаниях Достоевского.
Например, их описала газета «Степь», издававшаяся в 1885-1886 годах. В номере «Степи» от 1 июля 1885 г. был помещен критический отклик местной власти о плохом состоянии пожарного дела в городе:
«Целый ряд пожаров, обездоливших много бедных семейств, воочию доказал всю непригодность наших городских пожарных инструментов; приходится прибегать в самый момент пожара к помощи пожарных труб, принадлежащих частным лицам, и не будь этих последних, то бог знает, до каких грандиозных размеров, могли бы дойти всепожирающие пожары».
Не мешало бы нашему городскому самоуправлению, не откладывая по обыкновению в долгий ящик неотложных вопросов, собрать экстренное заседание для обсуждения вопроса о приобретении годных пожарных инструментов и для устройства вольной пожарной бригады. Если городская касса в настоящее время не располагает достаточными суммами, то обыватели, наверное, придут на помощь с частными пожертвованиями. Пожертвования необходимо собрать не медля ни дня, ни часа. Одной пожарной части, существующей у нас, крайне недостаточно, особенно теперь, когда часть пожарной команды находится постоянно у ярмарочных балаганов. Увеличить наши противопожарные средства следует сейчас же».
Зато похвалы у критически настроенной прессы удостоился полицмейстер И.С. Миклашевский. Газета «Степь» писала 1 июля 1885 года:
«Мы полагаем, что мы вполне удовлетворим желаниям нашего местнаго общества, если от имени сего последнего выразим нашему уважаемому полициймейстера И.С. Миклашевскому искреннюю благодарность за его разумную и расторопную распорядительность во время пожаров; на всех этих пожарах он лично принимает самое деятельное участие в распоряжениях, как устранением той безтолочи и неурядицы, которая происходит в подобных случаях, так и обереганием имущества от обыкновенных в подобных случаях краж принятием надлежащих охранительных мер. Мы с удовольствием отмечаем этот один из многих фактов, не раз уже доказавших, что плодотворная деятельность нашего полициймейстера находит себе достойную оценку в общественном мнении и что разумная администрация в лице тех или иных своих представителей всегда может рассчитывать на поддержку со стороны общества».
Екатеринослав 135 лет назад, летом 1885 года, жил в страхе, боясь неизвестных поджигателей. Так это было или нет, трудно сказать однозначно. Все-таки причиной катастрофических пожаров являлись деревянные строения и плохое состояние пожарного дела.
Город сделал выводы из этого печального происшествия. В то время в Екатеринославе была всего одна пожарная часть. Она находилась по ул. Исполкомовской, возле здания Городской Думы. Кстати, здание 1-й пожарной части дожило до рыночной эпохи, было снесено только в 2000-х годах. Сейчас это место на современном Екатеринославском бульваре занято комплексом «Каскад-Плаза».
В 1890-1892 годах был построен комплекс 2-я пожарной и 2-й полицейской частей. Они расположились в западной части города, в начале улицы Елисаветградской (ныне Савченко, 2). Автор проекта – архитектор немецкого происхождения Фердинанд Гаген.
Главное здание – двухэтажный кирпичный корпус с выразительной каланчой. Оно было расположено рядом с Тюремным замком (о его истории мы писали, он до наших дней не сохранился). Здание известно не только своей «пожарной» историей, а и как «политическая тюрьма» Екатеринослава, из которой в июле 1902 г. сумел бежать знаменитый революционер И. В. Бабушкин, а в декабре 1905 г. казнены руководители Горловского восстания.
***
Более подробно об истории пожаров в нашем городе и способах их тушения вы можете узнать, посетив постоянно действующую Выставку-музей истории пожарной службы. Она находится в историческом здании 2-й пожарной части по ул. Савченко, 2», - завершает Максим Кавун.