Згоден
Продовжуючи перегляд сайту, ви погоджуєтеся з тим, що ознайомилися з оновленою політикою конфіденційності та погоджуєтеся на використання файлів cookie.
Родился Алексей Дмитриевич на Украине, в Сумской области, в селе Сытники. Вот только с приходом советской власти и началом коллективизации зажиточное и сытное некогда село превращалось в арену известных драм. Под раскулачивание попал и дед Алексея Федор Яковлевич, который был обычным крепким, но никак уж не зажиточным крестьянином. Вина деда Федора была лишь в том, что новую власть он принял без обязательного для всех восторга…
- Всю нашу семью в 1929 году сослали в Архангельскую область, и так получилось, что три года после этого меня и брата Ивана воспитывал дед, - рассказывает юбиляр. - Только в 1932 году мама нас с братом перевезла на станцию Шелекса Плесецкого района, прославившегося позже своим космодромом. Школы в этом и соседних поселках не было, пошел я учиться только с девяти лет. К лету 41-го успел закончить всего шесть классов, а вместо седьмого пошел со всеми рыть окопы в Карелии.
В 1943 году Алексея Горошко призвали на службу и направили учиться в Архангельское военно-пулеметное училище. Но закончить его и примерить погоны младшего лейтенанта ему не было суждено. Назревала Курско-Орловская битва, всех курсантов отправили на передовую.
- На Курскую дугу я попал уже на финальной стадии битвы, — вспоминает юбиляр. – В составе 3-й танковой армии как пехотинец-десантник помогал гнать фрицев до Днепра. Форсировали реку в районе Канева – ужасно страшно было! Фашисты хотели остановить наше наступление массированными артобстрелами. Переправлялись ночью с танками на понтоне. Окопались, заняли оборону, выстояли под ураганным огнем. И только перешли в наступление, как меня ранило осколком снаряда в затылок.
Осколок изъяли в госпитале под Полтавой. А процесс выздоровления Горошко запомнился и потому, что на соседней койке лечился и пленный немец.
- Звали его Йоган Майер, на фронте он участия в боевых действиях не принимал, был при какой-то бригаде жестянщиком. Может, поэтому и лечили его в нашем госпитале, - предполагает юбиляр. – Рядом с больницей была маслобойня, и когда мы оклемались, ходили с немцем выпрашивать там жмых. Он жадно жевал эту черную массу и томно закатывал глаза: «О, русиш шоколадэн!»…
Когда Алексей подлечился, его зачислили в 408-й артиллерийский полк 3-й танковой армии 1-го Украинского фронта, с которым он прошел от Киева до Берлина. В расчетах 76-миллиметровых пушек было по шесть человек – Горошко был подносчиком снарядов. А вскоре часть полка вынуждена была сменить калибр.
- После жарких боев под Винницей мы захватили много фрицевских орудий и боеприпасов к ним, - вспоминает ветеран. – Ну не пропадать же добру – освоили и эти 108-миллиметровые пушки, каждым залпом посылая фашистам «привет» из их же орудий! Чаще всего работали по ночам, проводя артподготовку. Отражать танковые прорывы немцев тоже приходилось. Самое страшное сражение случилось в Польше, на Висле. Это было огневое месиво! Немцы стояли отчаянно, обстреливали и наши позиции, двое ребят из моего расчета полегло…
А уже в Берлине Алексей Горошко едва не погиб нелепой смертью. Подойдя к столице Германии, их полк переправился через Тельтов-канал и занял позиции для обстрела врага. И тут по ним начали палить орудия! Думали – немцы, оказалось – артиллеристы 1-го Белорусского фронта. Они наступали на Берлин с севера и еще не знали, что этот квадрат уже занят своими.
- У стен рейхстага мне не было суждено побывать, — сокрушается Алексей Дмитриевич. – Не дошли какой-то километр. Отчетливо помню радость 2-го мая: с самого утра стало до непривычности тихо. А потом весь Берлин утонул в криках «Ура, Победа! Война кончилась!».
Но война для артиллеристов этого полка не закончилась. Они получили приказ выдвинуться на Прагу, и 8 мая были уже в столице Чехословакии. Чехи горячо приветствовали освободителей, осыпали цветами, угощали пивом, домашней выпечкой. Немцев гнали до Судетских гор, где остатки разгромленных немецких подразделений просто разбежались…
После Победы в военной судьбе Алексея Горошко приключился неожиданный поворот. Стариков-служащих демобилизовали довольно быстро. А вот 20-летнему сержанту (чья грудь уже была украшена медалями «За боевые заслуги», за освобождение Варшавы, Берлина, Праги) пришлось остаться. Дислоцировался полк сначала в Австрии, потом – в Потсдаме. А потом артиллерист стал… певцом.
- В полку знали, что я неплохо пою, - рассказывает историю своего преображения Алексей Дмитриевич. – И вот мой приятель Андрей Омельченко предложил устроить прослушивание в ансамбле песни и пляски Советской группы войск в Германии. И я им подошел. Это был огромный коллектив – 140 певцов, музыкантов и танцоров. Ездили с гастролями по всей восточной Германии, пели и фронтовые песни, и лирические, и народные.
Выступали не только перед нашими солдатами, но и перед местными жителями. Помню, сначала они к нам настороженно относились, на концерты едва не силком приходилось приглашать. А потом так полюбили наши выступления! Под наши эмоциональные и лирические песни многие немки даже плакали. Специально для местных жителей мы расширили репертуар за счет немецких песен. Каждый концерт проходил при аншлагах.
На одном из таких концертов Алексей Горошко и встретил свою первую любовь. Она оказалась немкой… С крошечной фотографии на меня смотрит очень красивая девушка, которой бы в романтических фильмах играть. Переснять фото ветеран не разрешает, зато историю своей первой любви все-таки рассказывает:
- Это было еще до ансамбля песни и пляски. Узнав, что я до войны в своей деревне имел опыт обращения с кинопроектором и умел рисовать, командование полка определило меня в Дом офицеров киномехаником и художником афиш. А билетершей в ДО как раз и работала Илза. Сначала мы просто приятельствовали. А потом… Ей, наверное, было интересно познакомиться поближе с загадочным советским воином – да и парнем я видным был. Я вообще в армию нецелованным уходил, а на фронте не до любви было… В общем, получилась сумасшедшая любовь.
Командование не приветствовало такие отношения. Но Алексей был далеко не единственным, у кого сложились близкие отношения с немецкой девушкой. Самые отчаянные даже уходили за границу – в Австрию, Италию. История же этой пары закончилась весьма прозаически. Алексей Горошко стал солистом ансамбля, начал выступать по всей восточной Германии. Однажды с концертом приехали и в городок, где жила Илза. Увидев бравого солиста в сияющей форме, девушка в слезах сбежала с поста билетерши. Вернулась только после концерта. Долго рыдала на плече Алексея.
Каждый из них понимал, что это – последняя встреча…
В 1951 году Алексея Горошко наконец-то демобилизовали. После пяти лет певческой карьеры его мечты были только о сцене. И поначалу все складывалось просто замечательно. Поступил в Киевскую консерваторию на класс вокала – с ним на одном курсе, кстати, училась ставшая впоследствии знаменитой оперная солистка Евгения Мирошниченко. Но потом по болезни вынужден был на втором курсе взять академотпуск. А там жизнь закрутила его судьбу в совершенно другом направлении…
60 лет назад Алексей Дмитриевич уехал к родственнице в Днепропетровск – и наш город навсегда стал для него родным. Пошел работать на вагоно-ремонтный завод обычным токарем, вскоре женился (уже десять лет как покойная супруга Татьяна всю жизнь проработала на железной дороге). Пошли семейные хлопоты, и как-то стало совсем уже не до мечтаний о сцене…
- Конечно, и в 90 лет я жалею, что певческая карьера продлилась совсем недолго, - усмехается юбиляр. – Но жаловаться на судьбу мне грех. Родные меня не забывают, шесть лет я уже как прадед. Главная мечта сейчас – о мире в нашей стране. Совсем недавно и в страшном сне не мог представить, что снова придется жить в эпоху войны…
Долгих лет жизни вам, Алексей Дмитриевич, здоровья, оптимизма и мирного неба над головой!
3
Далі - захоплення Чехословаччини.
І тільки потім - 1 вересня 1939 року.
І на державній мові - КПРС Ответить | С цитатой